Эссе о пророке

пророк живет в каждом из нас; просто мы не даем ему места, времени, права голоса, боимся или завидуем, не понимаем, отвергаем – мы с ним находимся в каком-то постоянном конфликте; вы не замечали? – просто повезло…

   Дж. де Кирико. Пророк

вопрос: зачем чертеж, если уже есть храм?

однако вся эта так наз. «реальность» совершенно условна; и дело не только в том, что пророк по статусу чертит завтра – сквозь сегодня; поэтому он не обращает внимание на этот храм, который сегодня есть – а завтра не будет тут камня на камне (как и предсказал один пророк про один знаменитый храм)

тут еще вечная незавершенность проекта

три сущности, три сферы совершенно замкнутые, в себе сущие, — храм, чертеж, пророк; храм ведь не просто здание, или даже религия – тут человечество именно в том виде, который можно назвать осмысленным и одухотворенным – а иного смысла это слово не имеет

и я не знаю его, не вижу его, творю вне его и не для него; человечество – энигма, и кстати, когда оно приведено в храм (или к храму), когда оно храм – тотчас гаснет что-то важнейшее; это храм, который не может быть завершен, а потому и все промежуточные стадии и лики его не имеют значения…

и проект – чертеж тоже не будет завершен, а без него пророк остается вещью-в-себе, безысходность

тут еще идея монумента

он застыл в позе, которая никак не связана с работой, с творчеством; и что там слева, ящик с красками и пр. принадлежностями? – только я не вижу рук, и это недаром…

он словно обращен в памятник пророку, ничего себе…

и звезда во лбу горит…

думаю, не звезда, это знак; отчасти астрологический, видимо, но это метафизика: тут метафизическая сущность – а других не бывает, — которая не переводима на обычный человеческий язык, тут и вся сложность его проекта; все эти письмена, которые мы пишем, — стихи или картины, или трактаты — никак не могут передать суть дела

художник только в творчестве находит жизнь, ее настоящие токи, настоящие смыслы; в остальное время он застывает в небытии, и ему не разорвать этого круга проклятия (или блаженства)

Моё ремесло скорее — низвергать идолов — так называю я «идеалы». В той мере, в какой выдумали мир идеальный, отняли у реальности её ценность, её смысл, её истинность (Ф. Ницше)

тут и загвоздка: трудно разделить реальное и идеальное

храм нереален, как безусловно нереально всякое общество, общественные «ценности и святыни», и идеалы, и герои и пр., художник ощущает себя окруженным этими фикциями и сам становится фикцией – или фикцией славы, истины, смысла, искусства, или небытия, тут это не столь существенно…

и моя настоящая реальность остается во мне; все попытки реализовать и опубликовать ее обречены на неудачу, ситуация, полагает Кирико, совершенно неразрешима

я все время пытаюсь перестроить, переделать, улучшить, создать заново те сооружения – иначе говоря, нормы, законы человеческого жития, вкуса, идеалы и отношения и пр. – к которым обыватели давно привыкли, и никто не понимает этого моего стремления

творчество есть постоянное живое бытие – невозможное в мире людей; они не понимают моего главного стремления, главного пафоса, того, чем я жив; получается, что мы совершенно разные существа (поэтому на картине только пророк: тут работает закон или-или: или я жив и в творчестве смысл жизни – или весь этот рой жив, и тогда меня тут просто нет – энигма)

Боэций написал:

Люди, устремляющиеся прочь от общей для всех цели, тотчас утрачивают свое бытие…

но я думаю, все как раз наоборот; общее роевое стремление весьма далеко от каких-либо серьезных целей и даже их давно уже не постулирует

у Лао-Цзы «бытие и небытие порождают друг друга…» ¹ — это близко к истине, потому что бытие вообще очень трудно уловимо и это же совершенное сознание, это творческое состояние, которое достигается из небытия – из той духовной нищеты, о которой говорил Христос

мне достаточно признать ее – а эта чистая доска, на которой я начинаю рисовать мир, и есть такое признание – и процесс пойдет как надо

Ясперс писал:

Человек расщеплен к глубине своей сущности… Нет человеческого бытия без расщепления. Он не может на этом остановиться; то, как он себя преодолевает, составляет его способ его проникновения в себя  ²

творчество и есть расщепление – вот я и вот опус, он другое я, новая сущность, которая преодолевает и мою слабость, и сомнения – и мир

Напряжение между универсальным аппаратом существования и действительным миром человека не может быть снято

на доске оживает настоящий живой мир, и храм, и весь этот фон угасает; пророк, или художник, что одно – может передать нам истину, лишь преобразуя себя, в вечном становлении воли к власти; надо добавить, что и понять его сообщение может лишь тот, кто способен к такому преобразованию; что ставит неразрешимые проблемы перед современной публикой эпохи потребления

думаю, он также похож на некую птицу, которая уже готова взлететь; собственно, вы зря полагали, что он тут занимается спасением человечества, он тут совершенно другие планы лелеял…

эта фигуративность выводит фигуру из обыденного обихода и придает ей совершенно иное звучание; что вовсе не случайно: вы пишите картины, исходите мукой о вечных проблемах и увидите, что будет

крылья не обещаю, но в одно прекрасное утро проснетесь… уже совершенно иным существом; кстати, Кафка ведь изобразил лишь одну сторону этой интересной темы – а вы что, мадам, сразу решили, что нам всем непременно суждено стать жуками…

вопрос вот в чем: я не вижу в его картине никакого разрешения, потому что три угла треугольника застыли в своих точках совершенно без намека на решение проблемы — собственно, это и называется метафизикой; она тем и прекрасна и чарует, и увлекает, что не дает окончательного ответа – я лично в таких серьезных темах не поверю ни в один окончательный ответ, сразу говорю, — так что все остается на кругах своих

вы как на своем круге, ощущаете себя человеком? – значит, все в порядке

Настоящая речь есть нечто большее, чем средство для достижения коммуникативных целей; язык, которым владеют, так устроен, что в нем живут, то есть то, что хотят сообщить, «знают» не иначе, как в языковой форме ³

художественная идея не переводима, как не переводима лирика; я просто сочиняю текст на следующем круге развития идеи, этот текст соотносится с исходным материалом, с опусом Кирико, однако примерно так же, как все в искусстве соотносимо – чуть более того

иначе говоря, все искусства исходят из некой общей глубины, и там же мечется бессонная мысль человека, пытаясь разрешить загадки собственного существования; один импульс порождает другой, и знак возбуждает работу сознания

строго говоря, самое важное – то, как идет эта работа, которая не изображена и не может быть изображена, и думаю, это иллюзия, что вы можете описать ее словом: это просто знаки творчества, однако же в возникшей иерархии смыслов они занимают высокое место

ваше сообщение будет пропорционально органичности, т.е. тому, насколько вы в нем живете; это тезис о пустоте коммуникации, а мы ведь живем в эпоху гипер-коммуникации и весьма этим гордимся; так вот, глубина сообщений обратно пропорциональна их количеству, технологичности, возможно — скорости и пр. чудесам

и вывод, довольно сложный: знание не передаваемо в плоской коммуникации

настоящее исследование таких вещей само таинство, и я утверждаю множественность познания: тут нет аксиом, тут вы все время двигаетесь в поле позитивного опыта, путем творческого отбора нащупывая истины; по сути дела, на нашем языке пророк не тот, кто рассказывает правду о завтра (?), а тот, кто нашел путь; идея Дао самая верная, при этом само понятие пути не должно обманывать – это лишь метафора, и существует бесчисленное множество вариантов и приближений

разные мыслители развивают совершенно разные методики познания, подходы, интуиции, пафос на разном, цели разные, и они не могут до конца понять и принять друг друга; на самом деле, наше общение есть минимум-совместимость и понимание не факт, а трудный и чисто творческий процесс

может, у кого-то и сохранились иллюзии, что перед нами «общий смысл», а я так, напротив, подозреваю, что миф о смешении языков глубже, чем мы полагаем: смешались понятия, а языки – не просто языки разных народов, но понятийные системы, и они у каждого свои

что в результате? – нет той единой Истины, которую ищут философы, цельное знание укрыто от человеческого разбросанного ума; поэтому я не объявляю все написанное мной какого-то рода объективной истиной – это субъективная истина, правда моего понимания и миросозерцания, и я сам могу указать в ней огрехи и трещины, неизбежные для моего сознания и моей судьбы и опыта и пр. ⁴ 

тут у него вообще две энигмы: энигма творца перед энигмой опуса; и то, и другое так и останется не раскрытым до конца, и тут встает тема познания; творчество – это познание, однако, что на самом деле удается удостоверить?

в основном, полную непроницаемость Вселенной и непознаваемость самых, казалось бы, простых вещей, кстати, и этот храм, намеренно мертвый, замкнутый объект – тоже плод настоящего познания, которое отторгает все «объективное»

ваша «объективная реальность» — дурка, наивный и глупый миф, необходимый для вершения известного рода дел и делишек; это понимает тот, кто хоть раз углубился в акт настоящего познания, т.е. творчества; а кто углубился – уже не вылезет из него никогда, реальность, для него, в сущности перестала существовать, он видит совершенно иную реальность, он пророк – ему трудно совмещать эти вещи, так как же быть мне, грешному…

вообще, пророк – понятие архаичное, древнее и относится к Писанию; это тот, кто знает волю Бога – а не простой предсказатель или гадатель; и в этом плане, сегодня оно используется исключительно иронически, еще и потому, что предсказывать что-либо стало очень сложно

естественно, явилось много лжепророков, которые только усложняют дело, и никакой бог не говорит их устами; но тут у нас умная притча о концептуальном мышлении; это проектный уровень сознания, когда человек не следует обстоятельствам, а имеет собственную идею преобразования, жизни и строит свой мир в соответствии с этой идеей – неважно, насколько сырой или даже понятной ему самому: смысл творчества — проявление

отсюда, и результат может быть разным: или это мертворожденные храмы, в которых обитает лишь хаос, или вечно сырые, непонятные и незаконченные человеческие эскизы, однако в них живет дух

тут Бог связан с бесконечным приближением…

тут я понимаю, что надо ставить точку, потому что такие картины совершенно безграничны и уводят в такие области, где, как я знаю, вообще не существует понятия точки

1. Антология мировой философии. Древний Восток. М., Аст, 2001, с.606

2. К. Ясперс, «Смысл и назначение истории». М., «Республика», 1994, с.378

3. Г. Гадамер, «Эстетика», с.65

4. Эссе «Герменевтика»