Из рая

фовизм Брака

Мне из рая, прохладного рая,
Видны белые отсветы дня…
И мне сладко — не плачь, дорогая, —
Знать, что ты отравила меня

Н. Гумилев

Баратынский написал эту гениальную строку, которую я повторял каждому классу по нескольку раз:

Кто был счастливей – был умней…

мы делаем вид, что нас влекут какие-то важные дела и заботы, мы так полезны, так эффективны, хотя каждый из нас ясно понимает: все это чепуха, мусор жизни, а настоящая жизнь… не так просто ухватить за хвост эту Жар-птицу; она ускользает, потому что нас не учили этому самому важному искусству: быть счастливым; в русской поэзии от Лермонтова идет эта мощная идеология возврата в рай

Хочу я с Богом примириться…

этот удивительный, титанический поэт напрямую обращается к Богу и совершенно серьезно жаждет возврата; здесь, на земле, нет для него ничего близкого, ничего родного; его душа больна совершенством и поражает великим порывом

рай и ад в нас, каждый несет их в себе как великий выбор; большинство предпочитает не морочить себе голову по этому поводу: не в раю – и ладно, проживем и тут; но есть другого рода люди

они не смирились, не приняли Божьего проклятия, словно оно не всех касается и они другой породы; они живут словно в раю, весело, беспечно и полно, стремясь к немыслимым высотам и идеалам, словно и нет вокруг них всего этого хаоса и бардака

человек видит то, что желает видеть

возвышенная поэзия, творчество, глубокая мистика, любовь – это и есть рай и другого не бывает; Гоголь учил нас, что искусство – это «воспоминание о рае» — а может, оно есть райское бытие, просто мы слишком глупо и плоско его поняли?..

мне давно казалось, что великие пророки слишком подробно объяснили человечеству простые вещи – как судить, как жениться, как молиться — и совершенно не уделили внимания высшим понятиям и занятиям – а жаль!..

фовизм поражает меня чем-то подобным; эти «дикари» недаром так названы: это буйство красок, совершенное стирание земных координат, предметов, уничтожение материи – тут царствует и кипит материя живописи – есть свидетельство громадной духовной энергии

Ж. Брак. Пейзаж в Ла-Сьота

дикари имеют в себе, с одной стороны, простоту нравов и узость представлений; с другой, они сохранили связь с землей и небом, они верят в своих богов так, как не может верить цивилизованный европеец, отравленный своими науками; и художник ХХ века ощущает, что он «зажат между тяжелыми плитами» (Кревель), что сдавливает его эта буржуазная реальность и пошлость лезет из всех дыр – и он разрывает связь с ней и взрывает этот мир!..

Брак даже не всегда стремится дать какой-то наилучший контраст – а именно в этом суть метода – он просто выплескивает краски, тут есть нечто громадное, мощное, вангоговский титанический сдвиг

такая живопись воздействует сразу, пробуждает радость и заставляет кровь бежать быстрее, это совершенное творчество, в которое не привнесены никакие посторонние соображения, чистая божественная живопись, пронизанная токами счастья

конечно… я понимаю… скептики улыбаются: в рай захотелось!.. но мне это представляется несколько иначе, не так плоско; я же говорю: в нас рай и ад, одновременно, и не думаю, чтобы кому-то удалось вполне покончить с адом…

однако это и называется масштаб личности, когда человеку удается совместить несовместимое (только ему одному это и удалось) и, словами Бердяева, осуществить «прорыв к бытию»

и когда такой прорыв случается, человек становится другим: он иначе мыслит и у него иная зависимость – весьма малая зависимость от мира и человечества; это и есть та внутренняя свобода, которая возможна лишь на путях творчества и которая называется становлением человека

а такое становление невозможно лишь как попытка, как эскиз ощущений; зрелое сознание не только несет некую философскую идею, но также имеет конечную цель, которая вовсе не соотносится с нашими реальными физическими возможностями или мировой жизнью или иными материальными условиями

Мне из рая, прохладного рая,
Видны белые отсветы дня…

Ж. Брак. Пейзаж в Эстаке

Шестов верно предвидел такое искусство – людей, которые будут рассказывать, что были в раю – и будут выдумывать, и лгать, да, однако «ради мгновения такой правды стоит проплыть океаны лжи»

мы решительно выделяем собственное сознание и волю из мертвой природы, мы порываем с дурной традицией дарвинизма – который, может, и есть последняя правда естествознания, но безусловно ничего не дает философии – и следуем путем, указанным гениями

я иной, и я строю собственный мир, который сияет немыслимыми красками, и каждое ощущение или прозрение – взрыв! — дарует чудеса и бессмертие; во мне сила жизни, бремя высокой тревоги и блистание жаркого счастья

вот настоящая эстетика ХХ века