Поль Дельво. Ecce homo

…собственно скелеты Дельво совершенно естественны: сидят, болтают, решают дела; видимо, и с женщинами у них все в порядке – только в первый момент пугают, если в темноте…

скелет – это не только смерть, та быстрая неизбежная смерть, о которой мы стараемся не думать: люди постепенно превращаются в скелеты, забывая о ценностях, теряя друзей; чувства хладеют, мысль усыхает, и вот уже позвякивают пальцы…

с этой картиной все осложняется, потому что в центре крест, и на нем…

впрочем, не только люди скелеты — скелетные у них и представления, и мифы, и вера, и любят они только так, откуда же взять иное… вот они и воздвигают тут главный скелет в своем скелетном царстве смерти, невеселая картина, прямо скажем – прости, церковь

П. Дельво. Ecce homo

та же история в его «Распятии», где Смерть стоит в качестве первосвященника, и весь человеческий паноптикум и есть торжественное шествие смерти: она закрывает лики, превращает их в маски, людей – в скелеты, а Спаситель выступает как некий совершеннейший из людей, т.е. совершенный скелет – прошу понять, что это инсценировка человеческих представлений

ну ведь действительно, вы представляете Иисуса человеком, который страдал и умер как обычный человек… ну, возможно, у вас шевелится некое сомнение, интуиция иного, духовной ипостаси, сияния, которое Он явил в преображении – но ваше сознание не в силах совладать, оформить, реализовать эти интуиции

вот Он и становится в ряд человеческой мифологии, мертвых мифов, которые призваны поддержать этот мертвый порядок; Дельво не слишком светлый художник, не так ли… у него есть второй вариант этой картины, где Христос единственный человек во плоти среди скелетов – мне она меньше нравится

плоть не спасение: единственное что осталось у его тотально голых моделей – их плоть, которая не пробуждает ни в ком никаких реакций; «Сад», картина 1971 года, передает интересное ощущение раскрепощения, свободы, которое наступает на природе

П. Дельво. Сад

при этом, происходит именно разоблачение: голые дамы в шляпках в этом вечернем саду выглядят несколько нелепо, словно сами стесняются этой своей свободы и не знают, что с ней делать

женщины – сирены, завлекающие мужчин, этого требует их инстинкт, и в городе Дельво царит скука, холод и происходит чреда равнодушных совращений; лупоглазые куклы Дельво настолько отвратительны, что я залез в биографию художника (ненавижу биографии); нашел много всего, вот цитата:

Писал обнаженную натуру, подчеркивая эротическую составляющую…

где они нашли эту составляющую – непонятно; чего точно нет в куклах – это эротики… ну разумеется, если вы сами ее чувствуете и понимаете, что это такое; вот еще круче:

Тематика картин Дельво дала повод Андре Бретону заметить, что художник делает «наш мир Царством Женщины — повелительницы сердец».

чье сердце может покорить эта кукла – непонятно; не мое, точно

Если следовать теориям Фрейда, в картинах Дельво можно проследить огромное влияние матери художника на его личность. Неподвижные, молчаливые, обычно обнаженные женщины напоминают античные статуи.

то есть, комплекс – вот тут есть доля правды; живопись этого художника действительно поражена неким комплексом: холодная женщина доминирует в этом мире сна – и исчезает наяву; почему в мире, в котором теперь доминируют деятельные, суетливые, расчетливые женщины, у него двигаются эти сомнамбулы – не понимаю…

а значит, не понимаю вообще идеи этой живописи; но для того и пишут, чтобы понять

П. Дельво. Ночной визит

итак, вот одна из лучших картин – «Ночной визит», где его куклы демонстрируют свои прелести, покрытые листвой; листва не прикрытие, и ночь, вроде, пока не наступила – в картине ощущается какая-то неясность

вообще, в современной живописи, в сюрреализме особенно, существует какое-то одно движение, которое художник любит писать и в котором видит значительный смысл; Дали любит какие-то порывы, не терпит анемичной натуры (испанец), а вот Танги пишет какой-то бессильный взлет – и материя застывает в бесформенной массе

у Дельво это раздевание; я не силен в психоанализе, но тут наверняка тоже что-то есть: его женщины в процессе раздевания, приоткрывают тело, анемично и в ожидании демонстрируют, призывают мужчин и пытаются их завлечь, все они сирены

обнажение в каждой фигуре, этого нельзя не заметить – ну, сравните ее с любой античной статуей или с любой фигурой Родена, там модели даже в голову не приходит переживать собственную наготу или предлагать ее или что-то еще; там ню – это красота, гармония и пр. – тут всегда какое-то действие, ожидание

и оно не оправдывается: мужчины ходят мимо, не замечая нагих кукол, и миф о мудром Одиссее всем известен: не следует слушать сирен, это всегда плохо кончается…

известная картина «Конгресс», так там женщины стоят голые посреди заседания, но серьезные мужи вообще на них не смотрят – тут еще идея в вечном присутствии Женского, вечном соблазне, который витает, ну, в конгрессах самого разного рода особенно…

хорошая идея в сюжете, который я перевожу как «Стража» (1940): там полуобнаженная женщина – это выражение неточно, потому что, как обычно у Дельво, хламида служит ей лишь для прикрытия означенного действия; она только и ждет, чтобы продемонстрировать все, что у нее есть

так вот, она застыла на страже, в вечном ожидании, а ее путь усеян большими камнями – то есть, в развитии сюжета, эта хламида спадет, состоится очередная встреча, как всегда безуспешная, и хламида станет очередным камнем – каменный, холодный, бесплодный путь жизни

отдает женоненавистничеством, когда смотришь картины этого художника, живописавшего якобы «мир Царства Женщины — повелительницы сердец», они совершенно не похожи на повелительниц, скорее – на эти камни… однако кто такой женоненавистник?

ведь вопрос не праздный: в наше время их развелось слишком много, и женщины справедливо возмущаются; на мой взгляд, это мужчина, который обожает женщин, зависит от их обаяния, падок на все эти ухищрения, однако у него есть определенный идеал

вот тут и загвоздка: современная женщина ну совершенно не может соответствовать никаким прежним понятиям и никаким идеалам, да и не желает этого! ¹ — а он не сдается и все ищет ту одну… и пр. в этом роде – короче это тот портрет дон Жуана, который рисует Кьеркегор в гениальном эссе об опере Моцарта («ищет Одну, а находит многих»)

П. Дельво. Всенощное бдение

а женщина отвергает все эти претензии и ожидания, вы ее возводите в сан принцессы, а она хочет быть клерком – все ясно; отсюда и бесплодность ее ожидания, всей этой всемирной стражи, и тут, кажется, и разгадка, корень всех этих забав Пикассо, каменных баб Магритта и кукол Дельво

брошенность, одиночество, пустота – вот лейт-мотив женской судьбы, и радуйтесь, дщери, у кого это не так; мой отец говорил об этом давно, грубо и просто, и повторял не раз: «нет бабы – нет!»

впрочем, тут мы можем вернуться к первой картине, и станет ясно, что дело тут не только в женщине, а в том, что наш мир, наша культура вообще неудержимо теряют живые импульсы, силу жизни, силу духа – да и не осталось в ней уже никакого настоящего духа…

и такой вывод, увы, выводит Поля Дельво с первой линии в иерархии модернизма: гениальное искусство – это такое творчество, которое легко пробивает стены

1. В этом плане, ясной иронией пронизана его картина «Семь дев», точнее – девственниц, так там они с этими евангельскими светильниками стоят в очереди, наготове встретить Жениха; очередей там несколько, все ждут и все со светильниками, хотя пока день и горят фонари; думаю, Дельво переоценивает этот потенциал ожидания, это стремление, во всяком случае, в наше время его давно уже нет; думаю, женщина смирилась со своей судьбой – за что боролись…