Письмо

…ну да, писанина корежит, искажает и убивает меня – чтобы возродить меня иного; собственно, это мой способ становления, а иной жизни я просто не знаю – тут не воля, тут моя природа, моя основа, она у всех, видимо, различная

тот говорит, этот пьет и только так умеет прийти в искомое состояние активного творческого сознания – кто знает, возможно, каждый человек рождается творцом, только не могут найти способ становления…

Камю описал одного такого заблудшего, который остро ощущает этот голод, однако не понимает себя и не знает, каким образом это осуществить; психологические проблемы людей намного сложнее, чем принято думать

возможно, действительно каждому из нас надо нащупать свой способ – modus vivendi – чтобы начать наконец настоящее существование; и может, нас тем и влекут такие вот картины, что в них этот способ явно присутствует и мы глухо ощущаем тоску и стремление…

 

всякий художник скажет вам, в чем его проблема: форма

дело в том, что все уже было, все формы опробованы, трудно придумать нечто новое, отсюда повторы и тоска галерей, где все те же абстракции или тот же Сезанн – с минимальными вариациями

поиск новой формы захватил всех, и англичан тоже сначала приняли как открывателей этой новой формы – новой экспрессии: записали в известный разряд и забыли – а дело-то совершенно в другом; дело в том, что тут нет поиска формы и вообще чистый поиск формы – дурь и ошибка, формализм, формалин

Бэкон идет от содержания, от характера (скорее, своего собственного), он выплескивает тревогу, нервы, кровь, слезы, двоение личности, злобу и беззащитность – короче, тут весь человек, esse homo

это не новая форма – это новое содержание, новый смысл, что бывает крайне редко в наши банальные времена

 

человек – это «стрела желания другого берега», это «нечто, что должно превзойти», но превзойти его не так просто, и главное, это не такой безболезненный и теоретический процесс – тут практика, тут реальная боль, пот и слезы

это путь, а не результат; по сути, все его картины — это этюды

и подход, и интерпретация тут должны быть именно такими, это этюдная (подготовительная) работа, приуготовление к таинству, напряженная и бесконечная разработка самосознания, давление жуткое – есть от чего запить…

Some paint comes across directly onto the nervous system…

он остро чувствует человека, что дано далеко не всем нам; впечатление, ощущает ток крови и содрогание мускула, гудение нервов и напряжение глаза… и отсюда эта пронзительная пристальность

невозможно воспринимать это искусство, если ты не чувствуешь примерно того же, по-своему творишь, снова и снова творишь портрет

да тут и нет никакого портрета – ряд проекций, попытки нащупать суть, а она ускользает…

есть несчастные люди, которым нужна полная определенность; они живут по правилам, у них во всем порядок (и это вовсе не плохо), их искренне раздражает такое искусство, потому что в мире на самом деле нигде нет и не предполагается порядка, а царит чистый хаос – чем дальше, тем острее

и мышление – страшно напряженный труд переживания, понимания, формирования, отчаяния и открытия – и, конечно, свободы

Сиоран:

Уж если мы хотим обрести свободу, то нам следует снять с себя груз ощущений, перестать реагировать на мир органами чувств, разорвать связывающие нас узы

у Бэкона нет мира, нет предметов, обстановки, ничего, кроме разве что случайного зеркала, а это не вещь, это мое сознание…

мира нет, герои в условном пространстве сознания (это метафизика)

идет тотальное освобождение сознания, которое выкручивается, выжимается, режется как попало – только бы освободиться от груза; это тот «дух тяжести», о котором писал Ницше — сбросить все, иначе о какой свободе может идти речь

свобода – это тяжкий труд отчаяния

 

в любом настоящем искусстве есть как бы локальный, эстетический смысл – и глобальный, философский, мировоззренческий; так вот, я все острее осознаю, ощущаю кризис содержания, дефицит смыслов, меление сознания, очень серьезный кризис, в который мы погружаемся

вопрос Ивана Карамазова уже давно не имеет значения: любить жизнь или смысл ее? – о чем речь? – какой еще смысл…

слишком много готовых изделий, вообще – вещей вокруг нас, слишком много комфорта, жизнь по клише и ни о чем не надо думать, так и голова оказывается как бы лишним органом, не так ли…

прежде дети в школе писали сочинения, а взрослые писали мудрые книги и серьезные проекты – теперь дети ставят галочки на экзамене, а книги пишут попугаи; поэтому и проекты остаются на бумаге и не осуществляются; дефицит мозгов такой, что скоро мы забудем, что это такое

и в этой ситуации любой творческий элемент важен, сулит надежду; а творчество – это страдание, отчаяние, это стремление понять, это высший акт доверия к людям

Нас прельщают лишь те мыслители, которые на всех парусах неслись навстречу своей гибели, чтобы придать смысл своей жизни (Э. Сиоран)

 

дополнение

1 плоть

во-первых, плоть – это эксцесс; наш мир стал миром, где главенствует плоть и чисто плотские утехи; у Фрейда модель не испытывает стыда, выставляя себя напоказ; это уже никого не волнует

человек перестал быть тайной, все на продажу

во-вторых, плоть просвечена, изучена, она прет отовсюду и определяет все; этот Фрейд и тот связаны не только кровно, но и по сути: Люсьен Фрейд выписывает мышцы и кости лиц, представляет такой же подробный портрет, как и психоанализ

в этой его картине многое можно увидеть, но тоже, скорее, в стиле психоанализа (а как еще, когда речь о Фрейде?) – например, три состояния сознания: обыденное, тут человек сливается с тряпкой и не отличим от нее; звериное – ну, постель, понятное дело, это в каждом сидит и никуда не денешься

и наконец – сама плоть, расползшаяся по полу ТУША, чистая плоть, человеческое мясо (символ толпы – для желающих), совершенная обезличенность, вот такая эволюция…

для меня, тут главное – полная проявленность (и стиль такой), человек больше не тайна (он уже не тайна именно после развития психоанализа; этот массовый идиотизм: идут, и врач говорит им, что там с ними творится), вообще нет тайн – все проявлено и ничего не ясно

если принять, что в своем познании я исхожу из человека, из моего сознания, так это и есть нулевая степень знания

 

сравниваю с Бэконом, и там все иное

там плоть разрушается, разымается, теряет образ этой туши, массы и пр. – напротив, она каким-то образом осмысляется и преображается

искусство не может исходить из плоти; иногда может приходить к ней, да, но это совсем другое дело; Бэкон словно бьется в тисках, ищет выход от этой муки, и сквозь плоть – преображение…

верно то, что обращаться с ней надо спокойно и свободно, не придавать слишком большое значение и забыть глупые римские поговорки; что касается меня лично, то слово «Фрейд» в моем сознании прочно спарено со словом «ошибка»

хватит писать плоть, ребята, ищите Дух!

 

2 любовь

We are all prisoners, we are all prisoners of love.
F. Bacon

…любовь – огромная, могучая сила, и ее невозможно уложить в какие-то рамки: кого-то просветляет, обращает в ангела, кого-то – в демона; и человек стремится открыть эту силу, но она корежит и ломает его (многие бросили, встали в сторонке)

цивилизация вообще основана на поверхностном взгляде, дает много адаптаций, простых клише и особенно – фикций, так что появились адаптированные варианты этой глянцевой голливудской «любви», и народу понравилось, потому что народу нравится все доступное и понятное

теперь обыватель уже просто сидит перед монитором, нажимает на кнопки и может испытать ужас, любовь, общение, порок, мудрость… все безобидные фикции, которые не вредят здоровью; только стало слишком много психов…

а стихия существует и не поддается подделке, и накатывает и опрокидывает человека; видимо, мы допустили слишком много ошибок, уничтожая ценности: веру, женщину, силу Жизни, творческий труд… и вот, теперь настоящая любовь воздает нам (Бог – воздает)

об этом я думаю, когда смотрю на эти скрюченные тела у Бэкона, и хочется успокоить, сказать: ну, не надо так, уймись, ее больше нет – а он не согласен, он все равно будет ее искать и выбьет – хоть из кресла!..

и вдруг понимаешь всю глубину этого страшного порыва, знаешь: любовь невозможно уничтожить; вы уничтожили все ценности, все свели к поганым суррогатам, однако тут у вас провал – не выйдет

я люблю тебя