Мой Эрос

…компромисс, единственно приемлемый между очарованием жизни и неизбежностью смерти…
Ж. Батай

эротика – это игра

Батай пишет, что вне эротизма «мы сохраняем в себе лишь скудость языка» ¹ — переводя это на нормальный язык, это скудость сознания, фантазии, сплошные шоры, накладываемые миром здравого смысла; человек не может развиваться без игры, которая есть активная проекция в будущее, в страсть, в свершение, в идеал, недостижимые в мире дольнем

обыватель – это человек в шорах, он не позволяет себе развивать, реализовать человеческие свойства, в общем, сегодня тяготеет к автомату, социальному роботу, о чем все теперь пишут…

почему люди смешали ее с порнографией, и это стало постыдным, презренным? – потому же, почему они презирают в школе отличников, позже — философов или серьезных режиссеров (просто тут другое презрение, сдержанное и тайное: они все это молча отвергают)

причина в том, что эти вещи требуют развития, и недоразвитый обыватель табуирует их; и общество выводит за пределы нормы все недоступное: так же презирают владельцев дорогих яхт или роскошных автомобилей

Батай все время пишет о «животной сексуальности», что есть чепуха, потому что у животных нет никакой сексуальности: у них есть репродукция, а эротизм только у человека, у которого секс стал игрой, и как всякая игра он увлекает, чарует, губит, приносит радости и травмы, поражения и т.п., и без эротики секс просто скучен

в этой скуке от простого и доступного секса сразу выявляется высокая натура, которая интуитивно не желает тратить жизненную энергию так бурно и безотчетно – мысль, дополняющая и в чем-то опровергающая автора, который делает упор на энергетику; вообще, искусство жизни есть, в самом простом изложении, искусство управлять энергией

а секс ее просто сжигает; что тоже полезно в нашем мире, где ее стало слишком много, а умение управлять ею – на нуле; а эротика есть искусство управления этой волшебной энергией, она зажигает настоящие человеческие качества – влечение, стыд, страх – при отсутствии их и рождается грубость, насилие, убийство свойств или обычное убийство, по сути разница невелика

и вообще, эротизм – игра между жизнью и смертью, в этом плане недаром все они исследовали Сада, и Батай пишет про «отрицание партнеров» и безразличие к ним, потому что эротизм эгоистичен, в отличие от настоящей любви (которой он противостоит и которой не ведает – как и наоборот)

ведь любовь и секс по сути своей – антиподы; люди, которые это смешивают, следуя голливудским идиотским клише – слепцы, либо не знали настоящей любви; любовь возвышает, превращает женщину в кумира, а страсть – это желание обладать телом Кармен, которая не кумир, а сука

страсть недаром сравнивали с пожаром: она именно сжигает эту энергию, тут не до игры, не до эротики, и свойство развитой натуры – обратить страсть в эротическую игру, что показано в нескольких мудрых романах; читая о Кармен, мы забываем, что Хозе – простой, грубый солдат, и ему все это недоступно

и настоящая любовь препятствует эротическим отношениям, она слишком серьезна и чудесна, она преображает человека, дух его парит и пр. – впрочем, и тут мудрая и опытная женщина сумеет сделать совместную жизнь более полной и интересной…

однако в любви мы одиноки – как и в страстях

«Мораль Сада основана на абсолютном одиночестве» — М. Бланшо

плоские клише представляют всегда любовную пару, на самом деле и в страсти, и в высокой любви человек одинок: ну кто видел этих Ромео и Джульетту, на равных пылающих друг к другу? – а в страсти тем менее возможно равенство, да и кому оно нужно…

это равенство, о котором мечтает слабая натура (чтоб она полюбила меня так же, с такой же силой) по сути дела есть стремление освободиться от любви, привести ситуацию в состояние равновесия (что одно и то же) — привычные ритуалы встреч, жизнь день за днем в любви и согласии

оно неплохо, кто ж спорит, только не имеет отношения к настоящей любви, в которой равенства, видимо, не бывает, да оно и не предусмотрено Творцом, ибо такая любовь слишком активна и глубока; это свойство мое личное, я его не желаю ни с кем делить

и вот тут самое интересное: эротизм – способ выбраться из одиночества, игра в контакт, связка, которая мгновенно распадается, как карточный домик; в нем есть равнодушие избранных, которые не верят в настоящую связь между людьми – да им и не дана связь ни с кем, из-за высоты полета — и потому они вечно поражены скорбью и холодом, страшным холодом высокой души!

это утешение тем, кто не пылает по-настоящему – слабое пламя стыда и влечения, чудесная игра тел и эмоций; ну а если ты любишь, видимо, этого достаточно и такая игра не для тебя; ну какой стыд, когда душа открыта и живет любимой…

игра – это качество; то есть, я полагаю, есть на свете люди, мало способные к игре; и неважно, это игра в карты, спорт или секс – человек остается равнодушным, и это своего рода несчастье

стыд – удивительное свойство; и как всякое свойство, не даровано всем автоматически и в равных долях: люди бесстыдные, грубые, хамы – вот кто совершенно не способен к эротике, их удел – унижать женщину, и в их сознании живет одно – насилие

это проявляется в разных формах: от созерцания, мечтания до, увы, физического действия; с изумлением узнаешь, что есть и женщины, настолько забитые, замкнутые и сексуально неразвитые, что им нужно насилие, они мечтают о нем; тут косность, из которой их может вырвать лишь тот или иной акт насилия

мы знаем разные формы согласия на насилие; это род эротики, конечно, однако на Западе теперь занятие опасное, потому что часто женщина сама не знает, чего хочет, и закон поощряет эту ущербность…

стыд – важное человеческое свойство, он связан с высокими, поэтическими, тайными движениями души; он есть свидетельство совести (мы на каждом шагу видим, что эротика и порнография – антонимы), и тут есть стремление проявить стыд, реализовать его как всякое человеческое свойство

этот вопрос о проявлении очень важен: в тихом омуте черти водятся – сказано именно об этом; нам не нравятся тихие люди, о которых мы ничего не знаем: они таят свои мысли и чувства, свои устремления и намерения, и мы относимся к ним настороженно

и правильно делаем, потому что в конце концов задача человека – развитие, проявление, реализация, и эротизм является вполне естественным проявлением и реализацией этих свойств (у кого они есть, разумеется)

так что вся проблема сводится к уровню развития индивида, вот и всё – это решающий фактор, ну а формы отношений, ваши игры и акты вашей свободы – это в общем детали, и не надо всего на свете бояться и шарахаться от приятных вещей

конечно, наш классик – Эгон Шиле, но… я вынужден признать, что полистал разные альбомы, однако не нашел там настоящей эротики: от Жана Моризо до Шиле сплошная деградация, не говоря уж о современных дивах, где просто все напоказ, какой стыд, вы о чем…

вывод понятный: мы теряем культуру, теряем глубину и содержание не только философии, которая вырождается в социологию, или искусства, где сплошные биографии и история искусства задавила саму эстетику – мы теряем и эротизм, он просто блекнет на фоне бушующего порно

собственно, как у тех импотентов, которые не могут удержать семя и все кончается через минуту – современный человек мгновенно воспринимает грубый образ, ибо не испытывает потребности в реализации выше описанных качеств, в игре и пр.

еще одна потеря в процессе того кризиса эстетики, который давно уже никто не оспаривает…

Э. Шиле. Обнаженная, наклонившаяся вперед

смотрю на них, молодых, сильных, веселых; у них мотоциклы, и они жаждут скорости, летят, забыв обо всем, в эту черную ночь и тьма поглощает их; они жаждут самозабвения

Я вежлив с жизнью современною…

я понимаю эту страсть, понимаю людей, которые уже не умеют медитировать и слушать классическую музыку – сонату, которая длится целых 20 минут; не склонны к длительным ухаживаниям, к любовной игре, потому что вот оно, само лезет в руки…

все просто – зачем усложнять

и мы с грустью иногда думаем о этих потерях, которые происходят так незаметно и необратимо; потому что можно реформировать экономику или образование, и даже может что-то получиться толковое; нельзя вернуть человеческие качества, утерянные в этой бешеной гонке во тьму

и получается что же, быстрые ласки, быстрые гонки, а потом тоска, одиночество, которое перебивает лишь кайф, ну и та самая «скудость языка»; ах, куда нас занесет эта чертова скорость!

1. Ж. Батай. «История эротизма», с.135