Искусство перевода

I have made a great discovery. I no longer believe in anything. Objects don’t
exist for me except in so far as a rapport exists between them and myself. When
one attains this harmony, one reaches a sort of intellectual non-existence, what I
can only describe as a sense of peace, which makes everything possible and
right. Life then becomes a perpetual revelation. That is true poetry.
J. Braques

понятно, что мы живем в мире искажений; это банальность; да, кругом суррогаты и симулякры, они хорошо описаны и всем понятны, однако тут идея в том, что изначально – с самых давних времен – люди придумывали разные языки для уяснения реальности

не надо думать, что она раскрыта, лежит перед нами как на ладони, а какие-то плохие парни мухлюют и обращают понятные вещи и фикции, и тени – они мухлюют и обращают, да, однако именно потому что существует изначальная энигматичность мира

дети задают нам вопросы, и мы объясняем смысл и назначение вещей и явлений; сколько таких явлений? – миллионы; сколько мы объяснили? – сотни; сколько поняли сами? – примерно столько же

сознание постоянно переводит явления на свой, понятный язык; и более того, философы, в общем, сходятся на том, что вещи сами по себе – хорошо, они существуют, если вам так нравится, если вам нужна эта твердая и бессмысленная почва – они существуют, только как-то сами по себе, Ding-un-Sich

что мне это дает? – ничего не дает

все равно мне придется делать перевод на свой язык, прописывать явления в своем сознании, если я хочу развить настоящее мыслящее, творческое сознание, и значит оно ничего не принимает на веру, а все удостоверяет

для этого и существует настоящее творчество; потому что когда вы приметесь за эту работу, вы поймете, что в обыденном горизонте это неосуществимо; попробуйте задать любой сущностный вопрос – спросите вон ту женщину, что означает «свобода», что значит «близость» – увидите реакцию

люди уверены, что они все и так поняли, хотя на самом деле – уж это и доказывать не надо – не могут ответить ни на один простой вопрос; правы мыслители, яростно обрушившиеся на мир суррогатов, общество-спектакль и пр., только жить в таком спектакле очень приятно и просто, вот в чем дело…

Брак высказывался в том плане, что в искусстве главное – тайна; ок, он прав, конечно, невозможно раскрыть «смысл картины» – он не переводим на обычный язык – только тут возникает следующая трудность: обывательское сознание вполне готово принять такие условия игры

весь мир становится энигмой, все таинство, ничего не понятно, да и не надо понимать, и счастливые болваны… впрочем, не буду нанизывать лишние слова, все это я вижу каждый день в метро

я не хочу объяснять картину – я хочу воспеть гений, раскрыть горизонты, возвысить картину до вещего Знака бытия; потому что мы таким образом оказались в мире, где ничто и никто не имеет значения, и жить в таком мире паскудно

 

подделка, суррогат – это тоже стихия; этот мир призраков, мир теней предъявляет свои права, и мы-то на бесконечной равнине хорошо знаем этих людей, для которых суррогат – поэзия; для них важнее надуть, развести, обмануть – важнее даже денег

потому что сами они тени людей, чистые фикции, в которых нет ни ума, ни воли, ни поэзии – ни капли человеческого, поэтому суррогат, который они гонят и которым нас травят, их стихия, их призрачная суть – то есть, никакой сути, ноль

у них такие же отношения с людьми, ведь это мир, где никто никому не верит, и ни во что не верит, и все отношения – тоже суррогаты, как и работа их, и зарплата – фикции, оставшиеся с совка: ничего настоящего

там еще развилась эта гуманитарная «наука», призванная осуществить слово партии, и они на своем птичьем языке излагали эти великие истины – теперь ничего не изменилось, только возникло новое явление: массовый плагиат

то есть, один пишет чушь, псевдонаучную муть, но сам пишет, из скудости своего полуобразованного разума, а другие ее копируют и получают эти «научные» степени за копии чуши – это какой-то паноптикум! – да в чем они виноваты, все одно – муть!!

с этим ничего не сделаешь; это культура, которая неизлечима, ее можно просто перечеркнуть и начать все сначала

*

а в это время…

ну да, в это время все же были написаны великие книги и картины, мир жил своей жизнью, и там кипели свои противоречия, и свои фикции, но все же возникла значимая современная культура, которую у нас не поняли

кстати, не думаю, что сами они все там поняли – так никогда не бывает – и в том спектакле тоже умеют раздувать щеки, однако меня они не волнуют, пусть живут как могут – мне надо понять это самому

нужен перевод на настоящий человеческий язык

– значит, вы нам сейчас все объясните?..

никак нет; я ничего вам не стану объяснять; это именно перевод – на мой понятийный язык, и получается, что это перевод для меня – некая первая стадия, ведь ясно, что сначала сам должен понять, прежде чем пытаться рассказать это другим

только никаких других тут нет: я осуществляю перевод картины Брака на мой язык, я начинаю входить в нее, ценить ее, восхищаться этой пластикой и равновесием планов, однако это совершенно субъективный взгляд – и более того, объективного и быть не может, он прав

это не чебуреки, которые для всех и в любое время

тут у вас, у него, у нее – должен быть развит свой язык для уяснения явлений для себя; этим можно делиться, однако я готов делиться только с теми, у кого есть такой собственный взгляд – иначе, это снова объяснение, обучение? – на это я не пойду

так возникает совершенно особый род письма: перевод живописи в контент-анализ, сонм ощущений и идей, которые она порождает, с единственной целью понимания; возможно, кому-то это будет интересно, однако это не массовая культура – совсем наоборот

 

Ж. Брак говорит:

I couldn’t portray a woman in all her natural loveliness… I haven’t the skill. No one has. I must, therefore, create a new sort of beauty, the beauty that appears to me in terms of volume of line, of mass, of weight, and through that beauty interpret my subjective impression. Nature is mere a pretext for decorative composition, plus sentiment. It suggests emotion, and I translate that emotion into art. I want to express the absolute, not merely the factitious woman.

я подчеркнул фразу: он тоже переводит: он переводит эмоцию в живопись, я перевожу живопись в слово, а у кого-то появится комментарий к моему тексту и т.д. – живая культура есть сумма этих бесконечных творческих интерпретаций, переводов, вечное осмысление – и ничего окончательного, никакой экспликации

он писал о поэзии, которая всегда будет главным нервом любого творчества; потому что нет художественного творчества без мистики и сублимации – это как бы расширение, почти физически ощутимое, горизонтов сознания

и столь же необходима поэзия при любом анализе: интерпретатор подходит открытый для откровения, готовый чутко воспринять это струение охры, эту гениальную мягкую обводку (виноград), недосказанность…

я понимаю значение этого марса, и умбры стен – они здорово сочетаются в негромкой гамме и задают приятный локальный цвет, так что предметы начинают шептать…

и я пишу дальше – пишу о том, чего наверняка не замыслил он сам, а может мелькнуло в какой-то миг – не знаю, это моя картина, мой смысл, раскрытый во мне с его помощью – тонкая ниточка духовной связи

это особый язык, который знает только художник, поэтому могу дать единственный совет тем, кто увлекся искусством и желал бы понять его по-настоящему: учите языки, ребята