ГлавнаяДраматиконТеатрУильям Шекспир. «Гамлет»

Уильям Шекспир. «Гамлет»

Вечер первый – ПРИЗРАК.

Беспечный принц желчен и мрачен, однако в первых сценах он совершенно нормальный человек. Когда ему сообщают о явлении призрака отца, он ничего не понимает. Недоумение тут полное, глухое… Он ходит по башне и повторяет слова Горацио. Время тянется, никого нет…

И вот отдаленные удары грома. Является светящаяся фигура и говорит свои глухие слова о убийстве, мир содрогается, гремит в ушах, принц пытается отвечать — идет за призраком, но падает сраженный. Мир рушится. Рушатся стены, падает с криками стража, гибнут люди…

 

Теперь он медленно поднимается. Вокруг залы, скользят придворные, он никого не видит и не слышит, говорит с королем с паузами, которые настораживают.

Наступило раздвоение сознания. В его сознании теперь две реальности, в одной скользят призраки короля, королевы и придворных, идет вечная игра лжи — в другой реальности призрак медленно идет по башне в глубине, рокочет далекий гром, шумят волны, мощная музыка вздымает его дух…

И сам принц теперь скользит призраком сквозь залы, его не видят и не слышат. Он сквозит… бросает отдельные фразы, которых все равно никто не понимает, но все улыбаются, слом сознания… Стена между ним и реальностью. Он в иной реальности. Все стало призрачным — весь мир сей…

Ни в чем не уверен — ни в друзьях, ни в любимой, потому и чудит, и говорит всякие гадости и глупости — его несет, он сходит с ума самым настоящим образом, потому что для мыслящего человека это понятие очень широкое…

Тут не притворство вовсе — тут трагедия, трагедия неуверенности, сквожения — знакомая каждому мыслящему человеку, — вот и говорит так горько первый большой монолог о неспособности действовать: а как же можно действовать в мире теней?

 

Однако убийства проявляют его как героя: он становится на землю, после убийства Полония, а особенно друзей он является в Данию уже совершенным мыслителем и понимает обреченность мыслителя, убивать призраков всей этой суеты — тут он совершенно трагичен, потому и меняется его психология, потому и бросается так на Лаэрта, он победил призрачность сознания… Он твердо теперь является носителем определенной морали, призрачность уходит и наступает трагедия обреченности: безысходная трагедия мыслящего человека, который обречен на муку непонимания и дерзания среди холодного мира теней…

 

Призрак на сцене…

Он все время на сцене, незримый, над людьми, не давая им жить спокойно, шепча неясные речи, сбивая Гамлета, который начинает нести ерунду: например, когда он говорит «Слова, слова, слова» придворному, посланному к нему королем, он говорит это Призраку. Рассеянно слушая шепот Призрака, он размышляет о том, насколько миры — призраков и человеков, — связаны, насколько духовность и долг, нравственность и философия, вообще какая-то норма могут быть реальны в мире.

Все внимание его — запредельному и основному, тут трагедия не между королем и принцем: она разворачивается в иных сферах. Это пошлые драмы происходят на земле.

И страшно мучительно он проживает эти часы! Он подходит к краю и смотрит в пропасть, на бьющиеся внизу волны, произнося свой знаменитый монолог — слова о смерти, о жажде смерти как какой-то реальности. Все сквозит — непонятная музыка разрывает на части — тоска, грусть, мучительная и томящая, наполняет все вокруг…

Никак нельзя поймать призрак Офелии, он растворяется в сумерках… И только удар шпаги показывает, что Полоний — действительно живое лицо. Но поздно… Земля уходит из-под ног — он кричит в беззвездную пустоту ночи, но никто не слышит крика. Друзья являются с вежливыми словами приветствия…

 

Призрак является в разных лицах на сцене: вот, проковыляла старуха, бросив пророчество королю, вот, Йорик явился там, куда откатился его череп, а вот он стоит в черном на краю могилы…

Два призрака в черном взяли под руки растерянных «друзей» и подвели из к плахе… Призрак палача… И напрасно метаться и кричать — развязка происходит стремительно и вполне реально. Они были призраками…

Король пробует молиться, но не может. Он — только тень перед Спасителем, живого человека нет, потому Гамлет и не может найти его и убить… А живой король мечется по коридорам с факелом, ведя за собой свору придворных…

 

И вот, он идет по родной земле. Он видит могильщиков. И могилу любви.

Рождается некая странная фантасмагория в ситуации, когда веселиться, вроде бы, не о чем. Два бывших друга погибли, — вообще, уже четыре трупа, считая несчастную и глупенькую Офелию, а с ее нерожденным дитем все пять! — и тут вдруг разыгрывается эта /единственная во всей трагедии/ шутовская сцена в могиле — в могиле, в которой был похоронен Иорик, любимый шут, теперь будет похоронена Офелия, любимая девушка — и почему же в могиле, рассудив о полной бессмысленности любых деяний, карьер, мести и пр., в могиле своей любви он вдруг так яростно сцепился с Лаэртом?! тут нет никакой логики!

 

Есть. Есть странная логика Призрака… Сейчас разыграется последний акт трагедии, еще четыре тела лягут на пол, а они рассуждают и острят насчет свойства трупов кожевенника или пекаря…

Могила — символ последней мудрости, той, которой нет на земле, однако — по свидетельству гениев, — истина эта является вдруг тогда, когда уходят последние надежды и человек задумывается о смерти — простой и непостижимой смерти, которая тоже призрачна и тоже вдруг в какой-то миг откровения требует понимания, той пристальности, которой лишен обычный человеческий взгляд на вещи (призрачный взгляд…).

 

А последняя мудрость странная: тут осознана власть Рока, беззащитность и вечная легкомысленность человека — ибо как же можно существовать, строить планы, рожать детей, зная о том, что через несколько лет станешь затычкой для бочки?? — а человек живет и мыслит до последней минуты именно потому, что бесконечно осознает себя. И, во-первых, понимает свою условность-безусловность: он в высшей степени онтологичен, он есть частица вечно Сущего и одновременно он есть прах и осознает себя как прах.

1й могильщик — торжествующий прах, который совершенно готов лечь в землю и стать затычкой; он насквозь парадоксален, отражая осознание того факта, что в нашем человеческом знании, милый принц, нет ни одного атома духовной истины, все условно и тотчас завертится в мертвящей петле парадоксов. И потому нет смысла вынимать шпагу — нет смысла ни в чем, ни в чем совершенно… Весь ход действия это доказывает!

Гамлет это оспаривает. Он пытается получить ответы на свои вопросы. Однако спор с могилой — именно с ней он спорит на самом деле, — совершенно бессмыслен и безысходен. Есть что-то в человеке, чего могила никогда не уразумеет — и наоборот.

Но почему, установив такое равновесие, в мире с самим собой, как бы уже отрекшись от мести, он все же бросается в могилу к Лаэрту? Бросается с жаждой убить, установить равновесие и справедливость, бросается с правдой своей трагической любви!

Да парадокс самого Гамлета в том, что именно осознание конечности, смертности и толкает человека быть, реализоваться, стать собой, защитить свое. Это чисто биологический закон, по которому

… Все живое, умирая,
Спешит выпрастывать цветы…

И потому хрупкое равновесие рушится. И не только потому. А еще потому, что за спиной принца стоит Призрак. Призрак ведет его, неисповедимый Призрак, дитя рока, толкает Гамлета, и что бы ни решил в этом мире человек, «Бог располагает», и единожды рожденное зло, бесконечно сокрушая все живое, плодится в мире… мы вынуждены следовать законам мира сего, и герой восстанавливает связь времен неведомой волей, перед которой мы трепещем, созерцая эту философскую трагедию.

Тут распахивается бездна — в трагедии, где много случайного — случайно узнал о преступлении, случайно убил Полония, случайно избежал смерти сам, случайно переменили шпаги, случайно ввязался в спор и ссору… в трагедии, где так много якобы случайного, наступает момент истины, и наступает он совершенно неожиданно, когда подведены итоги, и ничто больше не влечет и не грозит, ничтожный инцидент у могилы толкает в конфликт, распахивается пропасть, в которую и летят все герои.

Гремят траурные фанфары.

Две фигуры — Гамлет и Призрак — уходят — поднимаются по диагонали ввысь.

Для Духа нет успокоенья,
И мысли снов не расковать,
Единой силой разуменья
Не снять проклятия печать

10 ноября 2017

Показать статьи на
схожую тему:

Оглавление
  1. А.С. Пушкин. "Каменный гость"
  2. А.С. Пушкин. "Моцарт и Сальери"
  3. Альфред де Мюссе. "Андреа дель Сарто"
  4. Герхарт Гауптман. "Бедный Генрих"
  5. Морис Метерлинк. "Аглавена и Селизетта"
  6. Софокл. "Эдип-царь"
  7. Уильям Шекспир. "Гамлет"
  8. Эдмон Ростан. "Сирано"
  9. Эдуардо ди Филиппо. "Призраки"
  10. Еврипид. "Медея".
  11. Теннесси Уильямс. "Орфей спускается в ад"
  12. Дэвид Стори. "Дома"
  13. Ф. Шиллер. "Разбойники"
  14. Ф. Шиллер. "Валленштейн"
  15. Генрик Ибсен. "Дикая утка"
  16. Еврипид. «Ипполит»
  17. Уильям Шекспир. "Король Лир"
  18. Генрих Ибсен. «Улаф Лильекранс»
  19. Платон. Гиппий
  20. Жан Расин. "Британник"
  21. Мольер. "Тартюф"
  22. Иоганн Вольфганг Гёте. "Фауст"
  23. Пять Дон Жуанов
  24. Софокл. "Электра"
  25. Фридрих Шиллер. “Орлеанская дева”
  26. Эжен Ионеско. "Носорог"
  27. Эжен Ионеско. "Бред вдвоем"
  28. Еврипид. "Ифигения в Авлиде"
  29. Фридрих Шиллер. "Разбойники"
  30. Софокл. "Антигона"
  31. Байрон. "Манфред"
  32. Корнель. "Полиевкт"
  33. Шекспир. "Ромео и Джульетта"
  34. С. Кьеркегор о трагедии
  35. А. де Мюссе. “Лорензаччо”
  36. Александр Островский. Последняя жертва