книга медитаций
у разных людей разный способ чтения; оно вообще может быть просто отдыхом, а может стать серьезным трудом, и тут все зависит от натуры, от того, как сложено и как работает ваше миросозерцание
в Средние века начинается настоящая история книги; полагаю, что она начинается с маргинале – записей на полях, т.е. это не просто чтение для руководства, а осмысление и комментарий; из таких комментариев родились европейские кодексы законов, философия, критика и пр.
книга как просто текст превратилась в важнейший двигатель культуры; есть такие люди, которые обязательно комментируют; процесс чтения для них — творческая работа, и каждая хорошая, серьезная книга уводит вас в бесконечность, ее поле безгранично
я полагаю, что настоящее чтение – это обязательно медитация; смысл требуется записать, осмыслить, зафиксировать таким, каким ты нашел его в данный момент; иногда занятно почитать эти старые записи и сравнить их с новыми – процесс осмысления – мышления – бесконечен
гении порождают идеи; гениальные опусы – высшая реальность, в отличие от сырой реальности повседневной жизни, неоформленной, смутной и хаотичной; человек строит свой мир, осмысливая его, пытаясь вырваться из жизненного хаоса и создать цельный образ сознания
это называют творчеством, а я просто полагаю это реальным существованием; потому что та «реальность», которая течет вокруг нас, приобрела этот статус незаконно, она есть ложь, фикция; она не прошла через возвышение, очищение и осмысление человека
есть другие люди: для них, она именно и есть настоящая жизнь, они называют ее «объективным, или реальным, миром», чтобы успокоиться в нем и доживать свой срок без тревог; они никогда не понимают, отчего эти гении людей сравнивают то с винтиками, то с вошью, то с жуками
и надо принять эту нашу разность – вообще, разность лучше братства по той простой причине, что это ваше «братство» есть обычная политическая ложь; а медитация учит истине, добывает эти крохи золота промывая тысячи текстов…
к тому же, каждый гениальный художественный текст – это ведь таинство; вы не раскрываете его до конца (даже и не ставите такой задачи, полагаю), а вот комментарии моих собратьев открыты и искренни, и мы объединяемся в этом исихазме познания, в безумном, оболваненном мире — все же, вопреки ему, раскрывая смысл вещей