Есть такое мнение, что существует на свете некое «элитарное кино», которое делается для избранных и доступно далеко не всем. Там говорится о сложных интеллектуальных проблемах, там надо знать философию и эстетику и вообще быть специалистом, а не просто зрителем. Но это вранье. Кино, любое кино делается для рядового зрителя. И стать зрителем серьезного кино может каждый. Дешевка — это такое кино, в котором авторы пытаются возбудить человека, поднять в нем низшие инстинкты, сделать из него зверя — это ведь иногда приятно: чувствовать себя зверем или чудовищем, или убийцей? — или роботом или терминатором или еще черт знает, каким пауком… А серьезное кино — это такое кино, где идет размышление о человеке, плач по человеку, поиск того «человеческого, самого человеческого», без которого мы можем погибнуть, а может, и уже гибнем как тип.
Однако мы настолько искажены, наши чувства и мысли мелки, наши упования ничтожны, что многие из нас не в силах думать и болеть этим, утеряли слух и зрение, утеряли душу свою… Возможно ли такое? Вероятно, нет, и поэтому такое кино для всех нас, надо только сделать усилие, усадить себя в кресло, перестать ждать известных киночудес и стать человеком — на эти два часа стать совершенно человеком, страдающим, безнадежно больным человеком. И тогда все тайны раскроются.
Конечно, не все сразу… Конечно, есть и кино интеллектуальное, сложное — как фильмы Годара, — и чтобы понять такой фильм, надо знать киноязык, в котором и свет, и шум, и звук, и детали обстановки играют роль; мы изучаем этот язык, понимая одну простую вещь: ничто так не раздражает, как непонимание искусства и ничто не дарует такую радость, как сопричастность посвященных… Однако чтобы стать причастным, надо дать режиссеру вылепить из себя то, что он хочет, поддаться ему, поверить, что он несет в себе истину.
Когда я смотрю такое кино, во мне рождается идея, замысел, я спорю, комментирую. Тут я пытаюсь перенести свои мысли на бумагу не для того, чтобы кого-то научить смотреть кино. Вряд ли это возможно. Но мне кажется, такой фильм — как и всякое искусство — должен пробуждать отклик, прясть нити связи, мы должны общаться на этом материале, жить в этой ауре.
Давно уже родилась эта болезнь – странное равнодушие к смыслу, к тонкой игре значений, глубине и иронии умной притчи. Если так, тогда что же интересует этих людей? В этих фильмах есть слишком много смысла, слишком многое, что могло бы снова объединить нас и просветить душу…
Тут просто идеи. Как и вся эта книга, эти тексты не претендуют на исключительность и полное попадание в цель. Ни один фильм тут не разобран досконально — это не нужно и безнадежно потому, что в фильме говорят пустоты, паузы, это особый материал, который непереводим в материал слова — и слава Богу.