Пластика

вы смотрите на это свечение и понимаете: это очень оригинально и мило: тотчас рождаются проекции, идеи, очень изящно движение кругов и эллипсов, свечение порождает тень и открывает новые измерения, вы попали в иной мир, весьма просто…

однако, двигаясь по выставке, созерцая все новые и новые варианты этих эллиптических лабиринтов, серьезный ценитель несколько устает от однообразия: словно был найден простой рецепт взаимодействия с моим вниманием… а что дальше? ради чего это? что автор утверждает, где его настоящий мир?

это искусство достигло очень большой глубины, научилось выражать самые тайные и самые высокие метафизические феномены; однако было неизбежно возникновение разрыва между ним и зрителем: толпа перестала понимать искусство

отсюда, разгул масс-медиа, глянца, созерцание для большинства мыслящих зрителей стало пустоватым: на самом деле мало кто признается, что совершенно перестал понимать серьезное творчество – и художники решили помочь зрителям

спор идет о том, может ли зритель сам пробиться к опусу или в последнем должен быть заложен механизм понимания, отсюда все эти инсталляции и поп-арт и пр. – там возникает иллюзия причастности и простоты входа в систему

опус – это мир, мир-в-себе, Ding-an-Sich, и другим он не может быть, поэтому надо просто определить этот массовый поход в серьезное искусство как новый вид масс-культуры, со всеми вытекающими последствиями; раскол произошел, художник и зритель, видимо, никогда уже не будут дышать одним воздухом

тут есть еще опаска иных художников: они сами боятся собственного пути; тебе дарован великий дар, однако его надо еще взять, поверить и спокойно вершить свой собственный путь – без оглядки, следует ли за тобой толпа, признают ли и пр. – это нелегкий проект, особенно для людей, которые узнали минуту успеха

Э. Гомли. Фигура

с другой стороны, Гомли и др. в последних экспозициях предлагают объекты, которые можно назвать полисемантичными, они обретают разные значения, привлекая и открывая поле для субъективных спекуляций – идеальное взаимодействие со зрителем, вот только что они значат сами по себе…

поиск нового выражения человеческой фигуры, каких-то новых смысловых измерений вечен, и тут он есть – удивительно плодотворны эти его попытки, которые приносят новые и новые идеи

однако иногда эти опусы лишены внутренней цельности, результат того, что они как бы раскрыты к зрителю, и я начинаю понимать, что тут дилемма совсем иного рода – это даже не равновесие, а альтернатива: цельность и содержательность опуса приносится в жертву открытости и взаимодействию

или смысл – или взаимодействие, невеселая дилемма, что и говорить!

Тоно Галан

делают такие вот загадки; однако то, что у Джакометти было пронзительно, тут просто привлекательно: стоишь и спекулируешь, что это значит, функция искусства понемногу утекает…

тут вечный вопрос о моей свободе и фантазии, и чувстве: вы даете мне полную свободу, однако я не хочу этой полной свободы, не цепляюсь за нее, не боюсь утерять в вашем опусе – напротив, я хочу погрузиться в ваш мир, и тут понимаешь суть дилеммы

все зависит от уровня самобытности и художника, и зрителя – а видимо, время диктует свои условия, никуда не денешься; и Джакометти дал образцы такой скульптуры – как тонкий знак, просто намек, она приглашает вас в свой мир, и он оказывается сложным и даже трагичным

в общем, созерцание искусства сегодня требует самой серьезной подготовки, все рецепты облегчения этой задачи, на мой вкус, плоски и не обещают прорывов и открытий