Питер Клас. Занятие по композиции
П. Клас. Натюрморт с черепом (Ванитас)
ничто не способно изменить моей судьбы, и на этом фоне все человеческие стремления и мечтания, произведения и вера оказываются пустым бокалом; безжалостный взгляд – стоит лишь заметить, что еще грустнее сравнение той пустоты с нашей; оригинально то, что взгляд почти осмысленный и явно направлен – к свету…
сам колорит традиционного сюжета vanitas хороший: эти земли именно и дают представление о прахе, о земле, которая нас примет
источник света тоже может кое-что сказать о мысли автора: тут их почему-то два, это свет земной, он уже в прошлом, — и небесный, ожидающий идущего
движение композиции может быть разным
часто оно задумано слева направо или наоборот, линейное, но более интересно движение по полукругу или по кругу
П. Клас. Натюрморт
положение лангуста символизирует смерть, и взгляд движется от этих свежих булочек справа налево; лимон – время; орех – мудрость, и я подхожу к этому сосуду Духа, готов к чаше (той самой, о которой Христос говорил на Вечере)
тут движение композиции идет не линейно, а вокруг лангуста, это как бы размышление о смерти – memento mori — и когда я смотрю на эту картину, понятно, что лангуст препятствует дальнейшему движению – и куда именно? – непонятно…
однако по идее самой композиции движение продолжается, и так на каждом новом круге я буду возвращаться к тому же препятствию, переживать неизбежную судьбу – и таким образом созидать ее
иногда сосуды ван Альста и Класа ничего не значат; только художник понимает соблазн писать перламутровые раковины, пытаясь отразить совершенство природы и забыть о сумрачном колорите умирающего дня, толчею обычных улиц, где унылые лица напоминают о смерти
однако эта сублимация, это самозабвенное творчество красоты дает плоды: мир преображается, и творец ощущает себя уже иным, иной сущностью: человек — тонкий сосуд смысла в холодном мире пустоты
и трепетным, загадочным делает его эта неразрешимость судьбы, когда он застыл между землей и тайной, этот ковер — пестрота земных событий, и ниша, где пустота… и все это искусство – зов к тайне, порыв бессонного духа и, в конечном итоге, попытка победить зияющую пустоту
настоящая мудрость – это, видимо, в значительной степени защитная реакция мыслящего существа против непостижимости и обреченности; настоящее постижение метафизики возможно только в борьбе с метафизикой за максимальную ясность творческого восприятия
которая, разумеется, не достижима
одна девушка правильно упрекнула голландцев в частоте традиционных композиций – те же бокалы, лангусты и грозди винограда – однако отчасти упрек тут не им, а искусствоведам и историкам культуры, которым удобно объяснять какие-то простые вещи в музеях именно на типичных примерах
бывали и вполне оригинальные вещи, которые не так просто раскусить
П. Клас. Натюрморт с музыкальными инструментами
вот, странная композиция, тут нарушены все законы, это просто какой-то художественный хаос; Клас выставляет на первый план эту громадную виолончель (или род контрабаса?) – и тут же сразу бросается в глаза эта черепаха
мне кажется, беспорядочная композиция тоже имеет некий смысл: тут именно художник, который иначе трактует феномен времени: часы оказались на заднем плане, в совершенное нарушение традиционной своей позиции впереди, на кромке стола (обрыв времени)
ну а черепаха, ясное дело, устанавливает совершенно иные законы течения времени, творчество – замедление земной жизни, остановка; очень актуальный сюжет в наше время, когда все решительно и все время спешат
мне никогда не нравилась быстрая поэзия – ну, знаете, эти порывы и взрыды, лесенка, чтобы стих прыгал в определенном ритме, – нет, я любил поэзию как остановку, кружение бабочки над кустом…
таким образом мы приближаемся к загадкам бытия (темные сосуды), строим проекции смысла, не посягая на сам смысл – в этом плане интересен бокал слева, да, он тут тоже есть, но отражен в зеркале, и впечатление, мой взгляд задумчиво и не спеша перемещается по кругу на фоне низкой мелодии виолончели…
легко заметить, что такая композиция трудно работает, все же классики знали толк в условиях оптимального восприятия; о чем современники почти не задумываются – а напрасно…
П. Клас. Стол с лобстером, серебряным кувшином, большим бокалом, вазой с фруктами, скрипкой и книгами
тут, напротив, вся эта музыка и творчество вообще убраны на задний план, перечеркнуты кувшином, это мне напоминает сцену смерти дон Кихота, когда он вдруг непонятно почему отрекся от самого главного, самого волшебного своего приключения – пещеры Монтесиноса!
почему?! – никто этого не понимает, а Санчо даже начал плакать; а дело, видимо, в том, что есть темы для жизни и для смерти, и в жизни, друг Санчо, у нас были веселые приключения, и фантазии, и миражи, а вот теперь наступает миг смерти, и с ней не надо шутить, и фантазии неуместны…
вот тут тоже явлена эта внезапная трезвость, и лангуст на первом плане явно сменяет лимон (там уже устрица, каюк, времени нет), и он доминирует: миг истины…
таким образом, расположение предметов на столе крайне важно и те же самые вещи могут означать самое разное; но главное не в этом, а в том общем ощущении от картины, в главном акценте, который у голландцев всегда связан с этой лозой – в жизнь вечную…